Ричард Длинные Руки — эрцпринц - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Арбогастр порывался понести вскачь, я придержал сперва, потом остановил на расстоянии двух полетов стрелы от городских стен. Всадник приближается все так же неспешно, суетливость в подобных делах недопустима, я видел, как он всматривается в меня с той же интенсивностью, как и я в него.

Ничего особенного, типичное лицо военачальника, их сразу отличаешь от остальных по выражению лица, возраст уже за средний, что нехорошо для нас, такие бывали в разных переделках, много видели и многое могут просчитать наперед.

Я ждал молча, он остановил коня в трех шагах и вскинул руку в приветствии.

— Командующий второй армией оверлорд Гайгер, — представился он, — выказывая уважение вашим попыткам отстоять город, явился лично, чтобы напомнить нехитрую истину.

— Вы остановитесь, — спросил я, — чтобы захватить город?

— Вы против? — осведомился он учтиво.

— Нет, — заверил я, — если это доставит вам удовольствие… Но почему бы вам не двинуться следом за командующим первой армией, благороднейшим графом Чарльзом Делстэйджем, что повел свои войска в глубь Бриттии и в направлении королевства Варт Генц?

— Граф Чарльз Делстэйдж, — проговорил он и посмотрел на меня странно, — в самом деле один из благороднейших лордов нашего святого воинства. Настолько чист и благороден, что и такие погрязшие в грехах люди, как я заметил в изумлении, смогли увидеть его благородство. Однако…

— Слушаю вас, оверлорд, — сказал я учтиво.

— Мы намерены взять этот город, — сообщил он, — как и другие города по дороге.

— Простите… почему?

Он ответил любезно:

— У всех, как вы понимаете, свои задачи. У графа Делстэйджа — пройти вперед как можно дальше, а у меня… гм… в общем, как вы должны понять, такой огромной армии, как у меня, сопротивляться бесполезно.

— История свободы, — напомнил я еще учтивее, — это история сопротивления.

— Вы навлечете на город великие несчастья, — сказал он предостерегающе.

— Несчастье, — ответил я ровно, — побеждается только сопротивлением.

Он внимательнее всмотрелся в мое лицо.

— Вы представляете городские власти или же… вы передовые части войск Ричарда?

— Это неважно, — ответил я небрежно. — Город устоит.

Он покачал головой.

— Сомневаюсь. Вы должны знать, что послушание гарантирует жизнь.

— Послушание, — согласился я, — и сопротивление — две добродетели гражданина. Послушание дает порядок, а сопротивление — свободу.

Он поморщился.

— Какая свобода у погрязших в грехе? Лишь свобода плоти, а мы несем свободу духа. Сдайте город, погибнет меньше людей.

— Но все-таки погибнут? — спросил я. — Почему? Ваши дикие орды будут убивать и насиловать?

Он поднял руку и торжественно перекрестился.

— Мы несем мир и Слово Божье погрязшим в грехе народам. Мы очищаем души, а кто упорствует Господу и поклоняется дьяволу, тот окончит дни на костре!

— Хороший вариант, — пробормотал я, — значит, вы рыцари Добра и Света, а мы — Зло и Тьма?.. Вы воины Господа, а мы — слуги дьявола?

Он повел плечами, но взгляд оставался ясным и твердым.

— Если и не прямые слуги, то еретики — точно. А Господь сказал, что таким он принес не мир, а меч! Мы призваны истребить ереси и возвеличить Слово Божье, а также дать надежду и защиту тем, кто даже в вашем распутном и развращенном мире остался верен Господу и его заповедям.

— Значит, — уточнил я, — если сдадим город, заполыхают костры?

— Ни один достойный человек не пострадает, — заверил он. — А если и пострадает по ошибке, его невинная душа попадет в рай!.. Зато ведьм, колдунов, развратников, мужеложцев и скотолюбцев ждет костер!

— Хорошая программа, — одобрил я несколько ошарашенно, — вообще-то мы никак не ожидали, что у вас она… такая радикальная. Честно говоря, вообще не ожидали, что у вас она вообще есть, если не считать базовые принципы демократии убивать и грабить. Скажу правду, до этой минуты и я полагал, что армия Мунтвига — лишь огромная шайка грабителей.

Он нахмурился, но проговорил с великим достоинством:

— Скоро и ваши королевства воспрянут под рукой святой церкви… после очищения их огнем веры и благочестия.

— Мне нужно будет сообщить эти новые данные совету города, — сказал я.

Он нахмурился сильнее, сказал резко:

— Хорошо. Я даю вам этот день. День, но не сутки! До наступления темноты вы должны дать ответ. До этого времени я воздержусь от приступа, потому что в боях первыми гибнут самые достойные, в то время как человеческая гниль спрячется в подвалах.

— Достойные слова! — воскликнул я.

Он коротко наклонил голову.

— До новой встречи!

Я коротко вздохнул, когда он повернул коня и поехал к ожидающим его всадникам. В разговоре я старался не выказывать сильнейшего изумления, а теперь еще прибавилась и штормовая тревога.

Меня ждали с нетерпением, все лорды уже внизу, там же епископ и несколько знатных горожан. Хро-дульф спросил первым еще издали:

— Что он сказал?

Я соскочил на землю, арбогастра тут же увели, Бобик посмотрел на меня с укором и побежал за ним.

— Ожидаемое, — ответил я невесело. — Предложил сдать город. Но не это важно.

— Ваше высочество? — спросил Хродульф.

— Вы будете смеяться, — сказал я, — а то и ржать, как кони лорда Хенгеста… но они считают себя силами Добра и Света, что несут Слово Божье в наш развращенный мир Юга.

Леофриг пробурчал в недоумении:

— Юга?.. А мы при чем?

Меревальд, что соображает быстрее всех, сказал ехидно: